As of 18 August 2010, you must register to edit pages on Rodovid (except Rodovid Engine).

Николай Аполлонович Чарушин b. 23 December 1851 d. 6 March 1937

From Rodovid EN

Person:730072

Lineage	Чарушины
Sex	Male
Full name (at birth)	Николай Аполлонович Чарушин
Parents ♂ Аполлон Иванович Чарушин [Чарушины] b. 1820 d. 1866 ♀ Екатерина Львовна Юферева [Юферевы]
Wiki-page	wikipedia:ru:Чарушин,_Николай_Аполлонович

Events

23 December 1851 birth: Орлов, Вятская губерния, Российская империя

child birth: ♂ Леонид Николаевич Чарушин [Чарушины] d. 1903

1878 marriage: ♀ Анна Дмитриевна Кувшинская (Чарушина) [Кувшинские] b. 1851 d. 1909

1880 child birth: ♀ Кара Николаевна Чарушина [Чарушины] b. 1880

1890 child birth: ♂ Владимир Николаевич Чарушин [Чарушины] b. 1890 d. after 1937

1 March 1932 marriage: ♀ Ольга Михайловна Кошкарева (Чарушина) [Кошкаревы] b. 1889

6 March 1937 death: Киров

Notes

Никола́й Аполло́нович Чару́шин (23 декабря 1851 года, г. Орлов Вятской губ. — 6 марта 1937 года, Киров) — Народник, член БОП (Большого общества пропаганды), позже социалист. Дворянин.

Отец Николая был чиновником. Обучался в приходском и уездном училищах, в гимназии. Образование незаконченное высшее было получено в петербургском технологическом институте. Был членом кружка «чайковцев» и вёл пропаганду среди рабочих Санкт-Петербурга и Вятки. Женился на А. Д. Кувшинской.

В 1874 году был арестован, заключен в секретную камеру Литовского замка, затем в Петропавловскую крепость. За три года заключения получил всего одно свидание с братом.

В мае 1878 года на «процессе 193-х» приговорен к 9 годам каторги. Был одним из обратившихся с «революционным завещанием»: «идти с прежней энергией и удвоенною бодростью к той святой цели, из-за которой мы подверглись преследованиям и ради которой готовы бороться и страдать до последнего вздоха». По дороге на каторгу заболел тифом, в Иркутскую тюрьму привезен в бессознательном состоянии. После выздоровления отправлен вместе с женой в Нижне-Карийскую тюрьму.

Весной 1879 года вышел в вольную команду, работал табельщиком горного ведомства. 1 января 1881 года вольные команды были отменены. Вернулся в тюрьму, в тюрьме принимал участие в издании журналов «Кара», «Кара и Кукиш».

В апреле 1881 года вместе с женой и дочерью вышел на поселение.

В 1882 году переселился в Нерчинск, где занимался обучением детей и фотографией. В 1886 году переехал с семьей в Троицкосавск, основал фотографию, совместно с другими ссыльными открыл библиотеку, этнографический музей и отделение РГО.

В 1888 году в экспедиции Г. Н. Потанина посетил столицу Монголии Ургу, откуда вывез богатую коллекцию снимков монголов.

В августе 1895 года по разрешению властей выехал в Вятку.

В Вятке работал страховым агентом в губернском земстве.

В 1905 году организовал «Вятский демократический Союз», который в 1906 году слился с партией народных социалистов. Участвовал в создании Всероссийского крестьянского союза в 1905-1907 годах. Издавал газеты «Вятская жизнь», «Вятский край» и «Вятская речь».

После октябрьского переворота 1917 года вошел в состав Совета верховного управления губернией, который заявил о непризнании власти большевиков и о выделении Вятской губернии в самостоятельную республику. Арестован 22 октября 1918 года. Осужден 14 декабря 1918 года Вятской губЧК. Дело производством прекращено за отсутствием состава преступления, из-под стражи освобожден. Повторно арестован, затем выпущен на поруки. С ноября 1922 года член Общества политкаторжан и ссыльнопереселенцев.

Занимался литературной работой, был заведующим отделением Вятской научной библиотеки им. А. И. Герцена.

Родился я 23 декабря 1851 г. (по старому стилю) в г. Орлове (ныне Халтуринск) Вятской губернии. Отец мой — добродушный и не без юмора человек — служил письмоводителем Окружного Управления, ведавшего в то время крестьянскими делами, а последние годы своей жизни — помощником окружного начальника. Мать—умная и энергичная женщина—происходила из разорившейся купеческой семьи. Нас, детей, оставшихся в живых, было 8 — 5 мальчиков и 3 девочки, но самые младшие из них—мальчик и девочка — скоро умерли. Из мальчиков я был старший. Свои детские годы, до 10-ти лет, я провел в семье, на просторе захолустного северного уездного городка с населением в 3 — 31/2 тыс. жителей, где и начал свое ученье, сначала в приходском училище, а затем в уездном; в первом из них, за предпочтение реки, полей и лесов школе, был двукратно подвергнут телесному наказанию розгами.

Жизнь этого маленького патриархального городка была тиха и однообразна и протекала при совершенном отсутствии каких-либо умственных или общественных интересов; но зато для нас, детей, живших на полной свободе и в постоянном общении с природой, она была полна прелести и поэзии.

В 1862 г., не окончив курса в уездном училище, я был отвезен родителями в Вятку и сдан в 1-й класс Вятской гимназии. С этого времени и началась моя жизнь вне семьи, квартирных хозяек. Связь же с семьей : поддерживалась лишь поездками на каникулы, рождественские и пасхальные праздники, каковые поездки ожидались всегда с великим нетерпением.

Моя учеба в Вятке в первые годы шла не особенно успешно: школа мало привлекала меня, а жить приходилось все с великовозрастными гимназистами, предпочитавшими кутежи и попойки ученью, отвлекавшими и меня, малыша, от школьных занятий. Недели по две я не посещал гимназии, таскаясь за моими старшими товарищами по квартирам их собутыльников или даже трактирам, а потому и нет ничего удивительного, что я в первых классах оставался г.а второй год в одном и том же классе. Весьма возможно, что, продолжая жить в таком не подходящем для меня обществе, я свою гимназическую карьеру закончил бы самым постыдным образом. Но, к счастью, когда я был еще в третьем классе, родители перевели меня в частное ученическое общежитие с другим укладом жизни и другими настроениями, что, несомненно, отразилось и на мне. Здесь впервые появился у меня интерес к книге, пробудилась и любознательность. Но тут скоро случилась другая беда.

Внезапно умер отец, скончавшийся в декабре 1866 г. при объезде им уезда. Эта смерть, потрясшая меня, т. к. отца своего я любил, поставила семью в критическое положение. Последняя осталась без всяких средств, и только помощь дяди, брата моей матери, спасла ее от голода и дала мне возможность продолжать так неудачно начатое образование.